Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен

В одни из первых солнечных дней марта, нашим поисковым отрядом "Ястреб" было принято решение собрать разведывательно-поисковую экспедицию, на одну из высот горной местности Апшеронского района. Эту поездку мы решили приурочить к юбилею 70-летия Победы. Заранее перелопатив кучу информации и изучив этот район и интересующую нас высоту, мы двинулись в путь. В этих краях разворачивались кровавые события осенью 42го года. Немцы рвались к Туапсе. Место это было для нас совершенно новое, так как ранее мы отрабатывали другие участки Туапсинского района. Наложив старые военные карты, на современные топографические, перед нами четко вырисовывалась картина нашего пути по горному кластеру, но, увы, так это было только на бумаге. Рано утром первого дня, мы уже были в районе нашей высотки. Старые волоки, переплетающие друг друга, были сильно поросшие кустарником, а во многих местах завалены старыми деревьями. В ход пошли бензопила, топоры и все подручные средства, чтобы пробить дорогу для нашего боевого УАЗа. Завалы, болотистые ямы, размывы метр за метром преграждали нам путь. Мы уже стали подшучивать между собой, что высотка всеми правдами и неправдами не подпускает нас к себе. И вместо распланированного времени прибытия, а это ориентировочно 15-16 часов, к месту предполагаемого лагеря мы пробились только к 23. При свете луны и фар разбили лагерь, и уставшие от таких приключений мы попадали в палатки. Подъем был с рассветом. Позавтракав, все принялись разбирать свои металлоискатели, укомплектовывать сухпайки и запас воды по рюкзакам. День предстоял не из легких. Разбив гребень высоты по участкам, а на каждого поисковика он составлял не менее 1км, мы разбрелись по лесу. Утренние солнечные лучи касались едва появившуюся зелень на деревьях, пели птицы, повсюду чувствовалось наступление весны. Я шел вдоль старой дороги, по обочинам которой тянулись хорошо читаемые ячейки, траншеи и блиндажи. Прибор без конца подавал сигналы - все было усыпано военным железом. Минометные ящики, крупные осколки снарядов и мин, фрагменты солдатских касок - все напоминало о тех страшных событиях 42го. Дорога плавно уходила в сторону и спускалась вниз к ущелью. Я пошел выше и обратил внимание на опушку, которая находилась на хребте. Выйдя на нее, стало понятно, что здесь нужно искать. По хребту располагались наши стрелковые ячейки. Первая ячейка, вторая, третья - прибор молчал. И вот очередной взмах прибора. Есть! Этот отчетливый сигнал не спутаешь ни с чем. В этой ячейке что-то есть. Каждый поисковик знаком с этим чувством, а точнее предчувствием. Вот и я в тот момент почувствовал что-то, чего не передать на словах. Скинул рюкзак с плеч, воткнул лопату рядом. "Ну что боец, перекурим да будем подниматься!" - произнес я. Перекур был не долгим и я принялся копать. Земля сверху была мягкой, не успела высохнуть после снегов и дождей «Что у нас тут? Посмотрим». Появилось железо. Неужели каска? Действительно она. Сердце стало биться чаще, я уже понимал, что здесь лежит боец. Все глубже и глубже я врывался в эту ячейку, периодически проверяя ее металлоискателем. Сигнал усиливался, пошли камни. Этими камнями был выложен бруствер ячейки, который со временем ополз в саму яму, выкинув камни, картина прояснилась. Пошли кости - человеческие останки. Этот момент не передать словами, в груди стал ком, дыхание сбилось. Это мой боец. Каждому поисковику, которому приходилось поднимать наших солдат знакомо это ощущение. Он ждал меня, ждал когда я найду его. 73 года он пролежал в своем окопе, 73 весны прошло, прошло много празднований Дня побед, его победы!! А он все здесь. "Ну что ж, герой, давай-ка подниматься потихоньку. Что у тебя тут? Солдатская кружка отлично сохранилась, следом ложку отдаешь. Не переживай, себе не забираю" Аккуратно раскладываю все личные вещи на расстеленный мешок рядом с раскопом. В случае если удастся найти родственников, все личные вещи передаются им. "Следом котелок отдаешь? Давай, положу все так же, как у тебя все в вещмешке лежало". "Так ты у нас не простой боец как я смотрю. Сапоги на тебе, а бойцы-то в ботинках с обмотками ходили. Планшет командирский, карандаши почти истлели - как минимум младший командирский состав». А вот и ножик перочинный выскочил. А гильзами все дно ячейки усеяно. "До последнего ты бился, командир?" Ремень уставной с бляхой. А вот поясной ремень интересный какой-то, что за орнаменты на нем? К какой национальности ты относишься? Ремешок из дома скорее с собой брал. Все рядом складываю, все родственникам. «Ты не переживай, боец, не мародер я, а поисковик!» «Ну что ж, перекурим, товарищ!» Эти чувства не передаваемы. А ведь тебя ждали все эти годы, ведь уже наверное и в живых-то нет, даже тех кто ждал тебя. А ты вышел ко мне. Спасибо тебе, боец! За победу спасибо! Теперь ты сам и другим передашь, что память чтит поколение, то поколение, которое живет благодаря вам!» На помощь подошли ребята. Горсть за горстью мы просеивали землю в надежде найти смертный медальон. Дело шло ближе к полуночи. Добирали бойца при свете фонарей. Похолодало, опустился туман. Останки бойца и его вещи были аккуратно разложены по специальным мешкам. На сегодня работы были закончены и мы возвращались в лагерь. Я шел всю дорогу и думал о нем. Как оно было остается только предполагать. Как погибал этот герой, о чем думал, на что надеялся? На тот момент я стал частью его. Кто знает, тот меня поймет. У каждого поисковика есть свой боец, тот единственный, который останется в памяти навсегда! Утром погода не на шутку разыгралась, и наши планы с продолжением расчистки ячейки рухнули, медальон пока не найден. Но теперь мы обязательно туда вернемся и дочистим раскоп, с надеждой восстановить его имя! Бойца мы перезахоронили во "времянку" (временное захоронение). В честь его над могилой был салют. Мы уезжали с высоты. Ощущение радости за поднятого бойца перебивало расстройство о его неопознанности. Уже дома, почистив его личные вещи, котелок, ложку, ножик мы так же надеялись найти на них его инициалы, но, увы. Единственное что удалось, размочить комок полуистлевшей бумаги из его командирской сумки. Это был фрагмент полевой газеты, напечатанной в сентябре 1942 г., а это значит, что в сентябре он еще был жив. Работы в тех местах хватит не на один год. Мы будем ездить туда и продолжать наши поиски. Какой-то зов возвращает нас туда вновь и вновь. Зов сердца, зов души. Я считаю, что самое главное - это память, память о тех людях, которые не щадили себя ради нашей Родины, нашего будущего. И теперь мы обязаны им. Память живет в нас самих, в наших сердцах. "Войну нельзя считать законченной, пока не похоронен последний погибший солдат" - Генералиссимус Суворов. Башлыков П.Е., охранник, Краснодарский отряд охраны